Марина Зудина — та актриса, которую ценят именитые российские режиссеры и которая покорила зрителя эпатажной ролью в популярном сериале «Содержанки». Та женщина, которая однажды завладела сердцем легендарного Олега Табакова. Та личность, которая любит жизнь, книги и себя. Именно эти вещи делают ее счастливой.
О жизненных установках, о любимой и нелюбимой литературе, об Олеге Павловиче Табакове, о великих гениях и страдальцах, о том, где и когда женщина бывает счастлива, о любви и еще раз о любви так вдохновенно и откровенно рассказывает Марина Зудина журналу BU:K.
Я человек, достаточно позитивно смотрящий на все. (Вернее, я к любым ситуациям отношусь философски. Но это приходит с возрастом. Зачем жить и мучиться?!) В сложных ситуациях стараюсь находить плюсы, ведь для чего-то же это дается? Мой взгляд на мир достаточно осознанный, плюс я много лет была с Олегом Павловичем Табаковым, а он был человеком, любящим жизнь во всех ее проявлениях! Мы и сошлись, по большому счету, из-за этого.
Мне доставляет удовольствие интересная работа и любовь во всех ее проявлениях (в более глобальном смысле, а не в узком — про любовь мужчины и женщины). Я рассматриваю это чувство как подход к жизни.
Вы знаете, у меня как-то все благополучно складывалось: замужество, рождение детей, вечера с друзьями… Однажды в Праге мы с приятельницей сидели и наслаждались кофе в одном уютном кафе. Она говорит: «Какие мы счастливые женщины! Мы можем просто сидеть в кафе, пить кофе и говорить о чем-то хорошем, позитивном, не думать о проблемах. Еще раз скажем спасибо за это нашим мужьям». Хотя в тот момент я уже была самодостаточной женщиной и состоявшейся актрисой, а моя приятельница — успешной в своем бизнесе. Я хочу сказать, что ощущение счастья было данностью для меня. Этот божественный подарок я ценила и храню до сих пор. И может быть, поэтому мой взгляд на мир сформирован так, поскольку я росла в любви. Независимо от обстоятельств, я сильная, потому что любви в моей жизни было больше, чем депрессий и переживаний. Меня в большей степени закалила любовь, а не жизненные сложности.
Сейчас, слава богу, есть много хорошей литературы, которая помогает нам справиться с жизненными трудностями или просто изменить взгляд на себя и свою жизнь. В сложные периоды я начинаю очень много читать, причем, честно Вам скажу, я никогда не читаю в такие моменты сложную литературу, я берусь либо за книги по психологии, либо за детективы. В какой-то момент мне открылся Джозеф Мерфи. А все началось с Вадима Зеланда и его «Трансерфинга реальности». Причем в разные годы я возвращалась к этой книге.
Долгое время я не могла понять, почему в 9 классе, читая «Преступление и наказание» Достоевского, на физическом уровне начинала чувствовать нервозность (движением плеча ты хочешь что-то встряхнуть с себя). Позже, проанализировав, я поняла, что мне, чувствительному ко всем вибрациям, это читать нельзя. Уже позднее я задумалась над тем, что Достоевский был не совсем здоров.
Я жила и воспитывалась в советское время, когда ясно было, что такое хорошо и что такое плохо. Повторюсь, была счастливым ребенком со здоровой психикой. Поэтому все эти изломы, перепады, все, что обостряло, меня привлекало. Может быть, моя мечта стать актрисой родилась, так как мне хотелось прожить разные жизни, ведь наша собственная жизнь была ограниченна: четыре программы по телевизору, время до одиннадцати, невозможность путешествовать. Моя тетя жила в Венгрии, поэтому я достаточно рано могла выезжать за границу, но тем не менее ограниченность была во всем. Ты не можешь купить квартиру, не можешь просто путешествовать, покупать импортные вещи или даже обычные сапоги (я не говорю о фасоне, цвете и прочем): за ними нужно было отстоять огромные многочасовые очереди! В то время жизнь была предсказуема во всем, поэтому литература стала некой средой, в которую ты погружаешься и благодаря которой можешь постигать совершенно другую жизнь, иные страсти, иное время, иные отношения. И мне этого очень не хватало.
Я вернулась к Достоевскому значительно позже. У нас в театре ставили «Идиота». Я играла Настасью Филипповну. Долго не понимала, почему после спектакля мне не хотелось, как обычно, общаться кем-то или идти в ресторан с друзьями. Появилось желание ни с кем не общаться. В какой-то момент я осознала, в какой бездне моя героиня и я вместе с ней, ведь Достоевский о ней так и писал: там «мрак и муть». Эта такая бездна, дна которой не достать, чтобы оттолкнуться и потом всплыть обратно. Достоевский — такой автор, в которого если погружаешься, как в бездну, потом очень сложно всплыть. Почему я говорю, что он не сделал ни одну женщину счастливой? Потому что у него была любовь-зависимость и -созависимость. Персонажи, о которых он писал (тот же Ставрогин), в них столько боли, мук, ада и таких наворотов, что я в какой-то момент поняла, мне неинтересно, как живут нездоровые люди. Может быть, оттого что моя жизнь стала сложнее. А когда я плыла в благоприятном течении, меня притягивали эти погружения, амплитуды эмоциональных колебаний.
Я не понимаю установки некоторых родителей, которые говорят: «Я ради тебя пожертвовала собой, своей молодостью…» А кому твоя молодость нужна? Да носись ты со своей молодостью!.. Жертвовать не надо, если не в радость. Рожать надо в радость, кормить надо в радость, детей воспитывать надо в радость, так же и любить.
Я начала перечитывать мемуары А. Твардовского. Очень люблю этот жанр. Из последнего прочитала Кабакова «Беглец». Это хорошая литература, но я поняла, это тоже определенный период в жизни. Это настолько про сегодняшний день, хотя повествование идет о первой половине XX веке. Люди не меняются: все та же бюрократия, те же чиновники, проблема созависимости, одни и те же переживания. Но я Вам признаюсь, что прочитала только 30% книги, поскольку это настолько в меня попадает, что начинает, откровенно говоря, грузить. Поэтому я отложила эту книгу для более подходящего момента, когда буду ощущать себя счастливой женщиной за чашкой кофе. Подобная литература встряхивает, обнажает больные места. Мне сейчас этого не надо.
Моя любовь к литературе, помимо классики, началась с поступления в театр, и тогда я увлеклась мемуарной литературой, читала все, что касается театра: воспоминания Аллы Константиновны Тарасовой и Алисы Коонен. Причем я понимаю, что в мемуарной литературе нужно делать скидку на личность, но мне, как девочке, это было все равно интересно, так как я о том времени мало знала. А это был мир театра сквозь призму и взгляд людей, которые были мне интересны. Неважно, насколько это было объективно. Мне был интересен мир глазами этих великих актрис.
Рассматривая тему созависимых отношений или зависимости в целом, нужно отметить, что женщины спасают алкоголиков, наркоманов, влюбляются в мужчин с иной ориентацией, наивно полагая, что они смогут их изменить. Женщины тотально погружаются в мысль, что их любовь может спасти. Опять борьба и душевные мучения. Переоценивая собственные возможности, они мучаются сами и мучают этих бедных мужчин. Мне своей дочери хотелось бы объяснить, как надо выстраивать отношения, как надо любить и ценить себя. Когда я росла, мне никто не говорил: «Сначала люби себя, цени себя, а все остальное более второстепенно». Слава богу, я состоявшийся человек и как женщина состоялась в любви. Если бы не было этого чувства, я не знала бы, что есть настоящее чувство.
Мы иногда пытаемся что-то или кого-то изменить, а следует просто оставить то, что не складывается. А не как тургеневские девушки, которые, несмотря ни на что, преодолевают и преодолевают! Сколько можно?!
Не могу сказать, что у меня было всегда благополучно в театре и в жизни. Я задумывалась о том, почему в самые лучшие годы фактически не появляюсь на экране. Я внутри себя в тот момент выбрала личную жизнь, понимаете? Это был осознанный выбор, и я не мучилась от этого. Да, мне было обидно, что меня иногда кто-то воспринимает как жену Олега Павловича, мне было обидно, что кинокарьера, не успев начаться, ушла из моей жизни, потому что муж руководил двумя театрами и все считали, что у меня дети, семья и театр. И случилось это после самой моей успешной роли в «Немом свидетеле». Картину купила «Коламбия Пикчерз» (Columbia Pictures), у меня в Лондоне появился агент, который, кстати, сам на меня вышел и сулил интересные проекты. Мне предлагали рекламный тур по Америке с этим фильмом, но я почему-то, как советская девушка, считала, что наш с Олегом Павловичем сын должен родиться в России. Это все жизненные и литературные установки. Но я не жалею ни о чем! Никогда!
Я около года как в «Инстаграме», но за этот маленький промежуток времени сделала много выводов. Я понимаю, что, если бы появилась в «Инстаграме», когда была супругой Олега Павловича, на меня сразу бы подписалось несметное количество артистов. Но все познаются в экстремальных ситуациях. Я по-настоящему интересна тем, кто оказался рядом со мной в тяжелые дни и поддержал. (За это я им признательна.) Благодаря «Инстаграму» стало понятно, кто и как ко мне относится. Это была важная для меня проверка.
Поговорим о«Содержанках». Отсутствие наглости мне очень мешало в свое время. Я была достаточно скромным человеком. Было неловко чем-то выделяться на нашем курсе. Например, носить брендовые вещи или украшения. Мне это мешало в профессии, как ни странно. Есть женщины «берущие», есть женщины «дающие». Я, скорее, «дающая». И я самый большой кайф от этого получала. Поэтому в жизни женская составляющая доминировала. Сейчас я одна (сын взрослый), я больше времени стала уделять родителям. Я всегда была рядом, но есть разница в качестве общения. Можно просто заботиться, а можно быть на одной волне. Раньше в приоритете был муж, сейчас — родители и дети. И я получаю удовольствие, потому что есть ощущение, что недодавала раньше.
У меня всегда на первом месте была любовь, а когда женщина способна на какие-либо манипуляции, это уже приближает ее к теме эскорта. В детстве я нравилась мальчикам, в школе нравилась мальчикам, в институте такая же история. Когда стала сниматься, особенно после «Валентина и Валентины», меня заваливали письмами из армии вплоть до колонии строгого режима. (Смеется.) Вниманием я была достаточно избалованна. Был большой выбор. У меня так все успешно в жизни складывалось, что не было необходимости в манипуляциях с мужчинами. Я выбираю исходя из чувств, а там логики нет. Я всегда шутила на эту тему, говоря: «Даже если я не войду в историю как актриса, я войду в историю как жена Олега Павловича».
Не бывает рядом с великими людьми женщин, которые из себя ничего не представляют! Зинаида Райх, жена Мейерхольда, а ранее Есенина, была талантливой актрисой. Во время гастролей в Германии даже те, кому не нравились спектакли Мейерхольда, отмечали, что она прекрасно играет. А в России ее не любили. Были даже такие высказывания: «Понятно, за что ему государство дает. А ей-то за что?» Раздражало, что она рядом с ним, что она его жена. Хотя Райх была крайне интересным человеком. Ведь не может быть, чтобы два великих человека влюбились в ничтожество, в никого!
Мировоззрение у большинства узкое. Когда я потеряла мужа, то читала Евангелие по главе каждый день, и меня это спасало. Я фактически потеряла ту среду, в которой жила много лет, потому что все люди, которые были с Олегом Павловичем, в один момент исчезли. Театр-дом ушел из моей жизни. И поверьте, если бы не книги, я бы не говорила так позитивно. Я бы рассказывала, как люди жестоки, как мир циничен, как я разочарованна. Когда читаю, что эти женщины пишут, хочется сказать: «Дорогие мои, почему бы не поработать над собой?» Ведь я сейчас с нуля начинаю жить. И я для себя определила: есть жизнь с Олегом Павловичем и есть жизнь после. Не хочу отстаивать те приоритеты, которые были у меня до. Все. Этого нет. Спасибо книгам.
Фото: Роман Разуменко