«1917» называют выдающимся монументальным, визуально-безупречным произведением киноискусства. Многие отмечают свойственное для автора драмы Сэма Мендеса преобладание формы над содержанием и, увы, не видят за совершенной постановкой необходимой философской глубины, оригинальности и каких-либо загадок. Так ли все просто, как кажется на первый взгляд?
Мы решили соотнести киноленту с другими произведениями искусства, изучить его тайные смыслы, чтобы лучше разобраться и узнать истинное значение одного из самых обсуждаемых на сегодняшний день фильмов.
Мифы и живопись
По сюжету два молодых английских солдата Блейк и Уилл Скофилд получают от руководства важнейшее задание: отправиться к другому батальону, вручить командующему ротой – полковнику Маккензи приказ об отмене атаковать германские войска (события разворачиваются во время Первой мировой войны, в апреле 1917 года). Проблема в том, что успеть исполнить задание необходимо до наступления утра, в худшем случае, дружина Маккензи, состоящая из 1600 войнов, попадет в западню, тогда всех ждет смерть. Примечательно, что у одного из гонцов на передовой сражается родной брат. И тут начинается самое интересное: Блейк и Скофилд, вопреки слухам о настоящем ужасе, который ждет их, как только они выберутся из окопов и попадут на линию огня, все-таки решаются добраться до нужного места вовремя. Их путь страшен, извилист, чем дальше они продвигаются, тем выше риск умереть, попав под вражеские пули.
Сама постановка, стремительная динамика, эффект одного кадра, когда все в картине происходит в режиме реального времени, невольно наталкивает на параллель с «Божественной комедией» Данте. Чтобы достичь цели, необходимо пройти через настоящий ад.
Мирные декорации с цветущими зелеными лугами постепенно заменяются огненной преисподней с разваливающимися пустынными зданиями и темными городскими лабиринтами, по которым с трудом, но все же проходит отважный капрал Скофилд.
Здесь прослеживается связь с мифом о Тесее, который одолел Минотавра и выбрался из западни благодаря верной спутнице Ариадне. Блейк умоляет Уилла не заблудиться и дает подробные объяснения, как самым быстрым образом дойти до пункта назначения.
Примечателен эпизод столкновения англичанина с врагами в охваченном огнем осажденном городе. Укрывшись в развалинах, он знакомится с девушкой, а после встречи с ней сразу же находит правильное направление. Все это похоже на преодоление кругов ада, спасение заблудших душ и мир мертвых, где случайно оказывается главный герой повествования. Единственное, что спасает мужчину от безумия и перспективы затеряться в параллельном мире – его миссия – обещание исполнить свой долг перед Отечеством и верным товарищем.
Кульминационная сцена пожара церкви в фильме будто повторяет яркие полотна Пьера-Жака Волера («Пожар в Риме»), Иоганна Георга Траутмана («Падение Трои»).
Также вспоминается изображение Герострата, сжигающего храм Артемиды. Сцены с солдатами в окопах, готовящихся к сражению, похожи на работы художников Джона Сингера Сарджента и Уиндема Льюиса. Их картины буквально пропитаны ужасами войны, сильно повлиявшей на британцев.
Литературные и кинематографические отсылки
Анализируя сюжет фильма, невозможно не вспомнить об известной приключенческой повести Джозефа Конрада «Сердце тьмы». «1917» так и напрашивается на параллель с историей, где нужно преодолеть сложное испытание, найти источник зла и устранить его. Мораль произведения наталкивает на мысли о тайных силах человека – венца творения природы, единственного и уникального тем, что только в нем может сочетаться высшая нравственная добродетель и самая порочная, ненасытная, тщеславная сущность. Полковник Маккензи – тот самый загадочный военачальник Курц из легендарного фильма «Апокалипсис сегодня», это дьявол и именно к нему собираются в гости чистые, добродушные, невинные герои, стремящиеся к мирному консенсусу с беспринципным монстром, проповедующим доктрину уничтожения всего живого на земле. Главный смысл заключается в том, что (как ни парадоксально) чем ближе действующие лица приближаются к мрачному эпицентру, тем больше они становятся похожими на мифического руководителя зла. Если акцентировать внимание на неопытность, неготовность воевать, юношескую наивность младшего капрала Блейка, тут же вспоминается военный рассказ «Бойня № 5 или крестовый поход детей». Никто не смог представить более удачную задумку о разрушительной силе войны, как главного «лекарства от морщин», кроме как писателя Курта Воннегута.
Еще один мощный стимул действовать решительно – время. Уилл боится опоздать. В какой-то момент кажется, что ему удается обхитрить часы, удача подыгрывает ему. Сцены с мостом, затем кадры с рекой, где течение приводит героя к пункту назначения, напрашиваются на художественную параллель с мистическим зазеркальем, тоннелем в другой мир.
Если сравнивать труд Мендеса с другими киношедеврами, на ум сразу приходит документальный проект Питера Джексона «Они никогда не станут старше», рассказывающий о слишком жутком конфликте, уничтожившим целое поколение молодых англичан, а также «Балладу о солдате» Григория Чухрая: романтичную, в то же время правдоподобную, большую трагедию человека, которому не суждено вернуться в родной дом с поля битвы.
Не стоит забывать и о другой военной драме Мендеса – «Морпехи», где режиссер напоминает об исключительно деструктивном, уродливом облике никому не нужной войны, перемалывающей тысячи душ несчастных и уставших от бессмысленной вражды рядовых солдат, истосковавшихся по миру, любви и тишине без криков тяжело раненых людей, взрывов и свистящих пуль.
Психология
Вышеуказанные фильмы помимо большого художественного смысла несут важный психологический подтекст. Во всех батальных киноработах – это духовные метаморфозы, происходящие с участниками боевых столкновений.
Ключевая суть войны – на ней не выжить, если оставаться человеком. Она съедает светлую сторону личности и превращает бойца в жестокого хищника.
То же происходит и с главным героем роуд-муви. Уилл Скофилд сохраняет жизнь благодаря смекалке, умению драться, беспринципности и недюжинной отваге, и хоть некоторые эпизоды намекают зрителю на то, что человеческое ему не чуждо, он все равно идет сражаться, забывая о морали и слабости. Пожалуй, самый занятный момент – то, как Уилл жадно пьет молоко из ведра, найденное им на одной из заброшенных ферм. Позже, встретившись с девушкой и ребенком, он отдает напиток, уходит и продолжает выполнять задание. Не секрет, что молоко всегда что-то обозначает в любом художественном произведении: если в «Заводном апельсине» оно намекает на неокрепшие умы жестоких детей, совершающих тяжкие преступления, а в «Бесславных ублюдках» – это покушение на святая святых, уничтожение семьи (когда беспринципный нацист Ганс Ланда просит молока – это явно дурной вестник предстоящей трагедии истребления всей еврейской фамилии Дрейфусов), то в «1917» он указывает на отсутствие связи человека с домом, когда кровопролитная битва стала и средой обитания, и жестокой матерью, избивающей своих детей до смерти, и единственной кормилицей, с которой вынуждены считаться люди, давно привыкшие к ее существованию. Вместо того, чтобы обнимать любимую жену, Скофилд довольствуется короткими встречами с незнакомыми товарищами в окопах и поит молоком голодного младенца, рожденного самой войной.
Странное путешествие солдата можно сравнить и с его погружением в свое бессознательное: вообще все кажется каким-то фантастическим кошмарным сновидением (не стоит забывать о том, что лента сначала показывает спящего солдата).
Картина слишком сюрреалистична, здесь много уникальных, необъяснимых совпадений: их очень сложно логически трактовать. В событиях вообще больше эмпирического, интуитивного, даже сказочного, нежели рационального, именно поэтому фильм кажется необычным, гиперболичным и интригующим. Однако несмотря на аллюзии, кино максимально реалистично, в этом его главный феномен. Если представить, что ведущий персонаж познает неизведанные территории своей внутренней империи, можно детально изучить особенности человеческой сущности, а именно: прочную связь саморазрушения и неисполнимого страстного желания любить (это видно, когда Уилл сталкивается с женщиной и испытывает необыкновенное влечение к ней), открытие в себе новых качеств (теряя боевого друга, Скофилд становится им, перенимает несвойственную для него чувствительность), наконец, победа над страхами, ведущее к спокойствию и умиротворению. Сама сценарная конструкция наталкивает на подобные выводы.
Как видите, «1917» – не просто рядовая картина о войне, а настоящее произведение искусства, которое хочется изучать, постоянно пересматривать и открывать для себя что-то новое.
ИСТОЧНИКИ:
10 британских художников Первой мировой / https://vk.com/@britanskoe_kino_i_serialy-10-britanskih-hudozhnikov-pervoi-mirovoi
