«Если бы я писал персонажа Квентина, он был бы громким, милым, мягким и таким приветливым, что в это трудно было бы поверить, – но самое главное, он был бы сумасшедшим ублюдком».
Пол Томас Андерсон
В российский прокат вышла новая лента Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде». В фильме режиссер попытался собрать лучшее из своих предыдущих картин, показать конец «золотых» 60-х – главной столицы американского кино, рассказать о съемочных процессах того времени, позволив себе ностальгию по безвозвратно ушедшей эпохе вечных праздников, коктейлей, ярких и раскрепощенных девушек, вестернов, дерзких хиппи, бесстрашных каскадеров и актеров-перфекционистов – настоящих фанатов своего дела. Можно смело утверждать, что он снял очередное откровение о себе, эта работа – следующий элемент целого пазла его уникального психологического портрета.
Мы вспомнили о трех его фильмах, которые отчасти повлияли на становление его последней киноработы: «Криминальное чтиво», «Бесславные ублюдки», «Омерзительная восьмерка». Мы сравнили их, изучили биографию, особенности режиссерского почерка и решили выделить главные черты личности Тарантино, а также рассказать о его ключевых взглядах и предпочтениях в жизни.
Особое мировоззрение
В его фильмах добро всегда побеждает зло. Путь к справедливости тернист и не прост, но, судя по художественным произведениям, достичь ее вполне возможно. Для него съемочная площадка – главный способ выразить и донести свое мнение до окружающих. Поэтому каждая его работа – целый мир, за которым так интересно наблюдать.
Так, во всех частях «Криминального чтива» преподносится идея о том, как важно помогать слабым, в «Ублюдках» и «Восьмерке» раскрываются бессмысленность расизма и исключительно негативные аспекты войны, но самое главное – режиссер позволяет себе изменять историю…
…устанавливать другие правила, дерзко и бескомпромиссно представлять собственное видение правды, откровенно говорить на «запрещенные» темы, не боясь отрицательной реакции критиков и возмущения со стороны зрителей.
Поиски отца
В многочисленных интервью режиссер признавался, что никогда не искал своего биологического отца. Его воспитанием занималась мать. Однако, несмотря на такое твердое решение…
…в картинах мэтра все равно чувствуется бессознательное стремление найти собственный отцовский идеал, показать сильный мужской образ – настоящий пример для подражания, который является лидером, отважным воином, устанавливающим порядок и избавляющим окружающий его мир от зла.
С этой точки зрения, «Однажды в Голливуде» – идеальный венец в сложной, психоделической коллекции фильмов Тарантино, его кульминационное творение, где символический «отец» в лице героя Клиффа Бута занимает центральное место в альтернативном варианте самой страшной временной страницы Голливуда. Автор ленты неслучайно включает в сюжет двух вымышленных персонажей: харизматичного актера Рика Далтона в исполнении Ди Каприо и бесстрашного каскадера Бута, которого сыграл Брэд Питт. Последний, к слову, уже отличился ведущей «патриархальной» ролью в «Бесславных ублюдках», где ему пришлось изобразить персонажа храброго вожака отряда еврейских солдат, сражающихся против нацистов. Питт (не стоит забывать о его привлекательных внешних данных и основном амплуа «хорошего парня») не просто играет неуязвимого и смелого мужчину, но и воплощает в себе цельный образ «спасителя», готового бороться за правду любыми способами. Его герой – военный Альдо Рейн является идейным вдохновителем для рядовых бойцов, которые готовы отомстить обидчикам и избавить мир от главного духовного порока тех жутких времен. В «Омерзительной восьмерке» такой ключевой персонаж – «охотник за головами» Маркус Уоррен, а его попутчик – шериф Крис Меннингс, несмотря на политические разногласия и конфликт интересов, становится его партнером и всегда прислушивается к советам хоть и жестокого, но мудрого соратника. В последней работе Тарантино опять придумывает знаковый дуэт «опытного отца и блудного сына», где Клифф Бут не только во всем поддерживает тщеславного друга Далтона, но и буквально спасает весь Голливуд от самых кровожадных преступников в истории современной Америки.
Влияние матери, женское начало
Тарантино не забывает представлять в фильмах главенствующее женское начало.
«Меня вырастила мать-одиночка и она была очень сильной женщиной. Она стала для меня образцом представительниц слабого пола», – признается режиссер.
В «Ублюдках» такой фигурой стала героиня Шошанны Дрейфус. Несчастная девушка, лишившаяся своей семьи, решает отомстить нацистам, составляя коварный план их уничтожения в кинотеатре (согласитесь, придумать сцену, в которой из-за быстровоспламеняющейся кинопленки сгорает дотла весь театр – это мощно). Хрупкая девушка готова на все ради достижения безумной цели. Феминистической квинтэссенцией среди трудов мастера стало появление могучей «невесты» в фильме «Убить Билла». Во время создания сценария, Тарантино даже признавался, что в нем превалировало «женское начало». Не стоит забывать и о любимом его персонаже – авантюристке Мии Уоллес из «Чтива». Ее загадочный облик слишком привлекателен, а природное обаяние никого не сможет оставить равнодушным. В Омерзительной восьмерке» была Дэйзи Домергу – ироничный образ роковой злодейки, из-за которой пострадали все мужчины из этого странного рассказа. Наконец, центральная фигура «голливудской истории» – легендарная актриса Шерон Тейт, чье зверское убийство шокировало весь мир, трагедия просто не могла не тронуть сердце режиссера: последний фильм он посвятил ее памяти, согласовывал сценарий с ее сестрой и придумал альтернативную версию своеобразного возмездия виновникам громкого преступления. Здесь женщина предстает в качестве символа добра, защиты и домашнего очага, и сама мысль о том, что с ней может произойти что-то страшное – слишком ужасна и невыносима.
Синефилия. Его любимые фильмы и их влияние на творчество
«Я не считаю себя только режиссером, а человеком кино, у которого на выбор есть все сокровища кинематографа, откуда я могу выбрать любую драгоценность и соединить вместе вещи, которые до этого никогда никто не сочетал».
Он буквально одержим кино. В каждом его проекте можно найти ссылки на разные киноработы: от знаменитых шедевров Сержио Леоне до «Трудностей перевода» Софии Копполы.
Основные события в «Бесславных ублюдках» происходят в кинотеатре, нацистские лидеры с упоением обсуждают военную документалистику от Лени Рифеншталь. Предпоследняя лента Тарантино является пародией на «Великолепную семерку», ну а «Однажды в Голливуде» – это настоящая ода кино, где демонстрируется сплошной съемочный процесс вестернов и комедий, показываются трюки, рисуются афиши, пишутся сценарии, читаются тексты, сменяются дубли и играют перед камерой артисты. Здесь встречаются ссылки на «Однажды на Диком западе»; «Хороший, плохой, злой», «За пригоршню долларов», «Долина кукол», «Агенты А.Н.К.Л.», показываются отрывки из сериалов 60-х годов.
Сам режиссер обожает смотреть старые фильмы, анализировать и переосмысливать их. Вся его жизнь буквально вертелась вокруг камер, экранов, дисков и кассет, так что его зависимость от кино достаточно закономерна.
АОП: азарт, опасность, приключения
Фильмы очень многое говорят о своем создателе. Кажется, что автор находится «на грани», склонен к опасности и безумствам, для него не существует «золотой середины». В его мире не место сомнениям, скромности, снобизму или ограничениям. Его путь – сплошные испытания, с которыми он не боится сталкиваться, а невозмутимость и бесстрашие – его основные спутники. Однако весь свой психологический потенциал Тарантино растрачивает на создание киношедевров. Фильмы – вот главный для него наркотик и никакие другие его «заменители» не способны увлечь его так же сильно. Все его герои придуманы только им и они – отражение его душевного облика, поисков себя, тревожности, решения задач и жизненных установок.
«Возможность отомстить – как подтверждение существования Бога», убийство злодеев, подобно уничтожению собственных демонов, цитаты из комиксов, где можно найти все ответы, сплошные оксюмороны, из которых состоит особенный разум режиссера.
Все, что происходит на экране – процесс его раздумий и оценки поступков. Подобно другим гениям искусства, он сосредотачивает все свои пристрастия в сценариях и на кинопленке.
Занимательные разговоры и беллетристика
«Диалоги – это моя фишка. Это то, чем я занимаюсь! Я уважаю мнение людей, но выйти из моего фильма и сказать «слишком много диалогов», – это такая же тупость, как сказать это, посмотрев пьесу Теннеси Уильямса или Дэвида Хэйра, мать их».
Действительно, разговоры – главное в его фильмах. Такие талантливые кинодеятели, как Оливер Стоун и Роберт Родригес не раз обращались к Квентину, чтобы он просто написал интересные диалоги к их лентам. Тарантино красноречив, готов ответить на любой, даже самый сложный вопрос, дать верный совет, провести поразительные аналогии определенного события с, казалось бы, абсолютно нестандартными и разными по характеру ситуациями. Его высказывания лаконичны, но содержательны, фразы из фильмов растасканы на цитаты, а беседы героев в целом составляют уникальную философию, при этом, они просты и сложны одновременно. Это могут быть как кажущиеся бессмысленными, но весьма занимательными разговоры о гамбургерах, массаже ступней и супергероях, так и философские: причины жестокости фашистов, цикличность зла, самоуничтожение, как необходимый инстинкт, объяснение природы расизма, противостояния между определенными социальными классами и истинных причин гражданской войны в США, а также утверждения каскадеров о невозможности побороть Мухаммеда Али, даже если его соперник – сам Брюс Ли. Рассуждения в стиле Тарантино всегда увлекательны и познавательны.
Постмодернист
Каждая эпоха имеет своего героя. Когда речь заходит о кинематографе второй половины XX века, на ум сразу приходит фамилия знаменитого американца. Многие снобы, критики, напыщенные консерваторы до сих пор не могут смириться с модными тенденциями в искусстве, адекватно воспринимать перемены и понять, что такое страшное для них слово, как «постмодернизм» – это не утрата старых добрых ценностей и не уничтожение веками строящейся красивой и изящной культуры, а просто переосмысление и свежее видение новых идей, окончательное установление либерализма, свободолюбия, способность прямо, пусть и не совсем традиционно, высказывать точку зрения относительно того или иного явления.
В этом отношении «Криминальное чтиво» кардинально изменило искусство. Оказывается, современное потребительство не так уж и плохо, такж неплохо высмеивать даже самые «опасные» и закрытые темы в кино, где наркоманка говорит о том, что хорошо, а что плохо, где киллеры во время убийства читают отрывки из Библии и можно сорить спойлерами посередине киноленты, а все повествование вообще вести не в хронологическом порядке.
Тарантино выдумывает новые тренды, высмеивает политику, «миксует» различные жанры, разрушает традиции, бросает вызовы общественности. Как можно превращать «Вторую мировую войну» в «спагетти-вестерн», цитировать священное писание в боевиках, так безбожно экспериментировать с реально произошедшими историями, издеваться над важными темами?! Тарантино можно все, он свободен и не зависим от чужого мнения, что и восхищает поклонников его творчества.
Взгляд на природу агрессии и насилия
«Для меня насилие – это абсолютно эстетичный предмет. Говорить, что вам не нравится насилие в кино – то же самое, что и говорить, что вам не нравятся танцевальные партии в фильмах, и я даже не знаю, что значит избыточный».
Квентин Тарантино
Эстетизация насилия на экране отнюдь не свидетельствует о склонности режиссера к жестокости, напротив, это говорит скорее о его положительном облике, о благих намерениях донести до окружающих как отвратителен мир убийств, страшных войн, человеческих извращений, кровной мести, различных боев, идеологической вражды и бытовой резни.
Сам режиссер неоднократно подчеркивал, что в вымышленном мире воспринимать такие вещи гораздо легче, а в реальности – просто невыносимо. В кино он пытается свести счеты с главными злодеями, придумывает новые версии разрешения их судеб и высмеивает политиков.
Его «Омерзительная восьмерка» на то и омерзительная, поскольку каждый из представленных героев – негативная и неприятная личность, поэтому сюжет кишит шекспировскими страстями, а развязка вполне закономерна.
«Однажды в Голливуде» окончательно доказал всем, что наша действительность куда страшнее выдуманных грез. Тарантино отказывается принимать реальный мир отчасти из-за «серости» и скучного быта. Может быть поэтому он выбрал самый «сказочный» географический район на Земле, где нет места скуке, посредственности и внезапно разрушенным судьбам хороших людей, которые заслуживали лучшей доли.
Необычный юмор и цинизм
Вы помните знаменитую сцену в начале из «Бесславных ублюдков», где садист Ганс Ланда угрожает убить семью Перье Ла Педита, если тот не выдаст, где в деревенском доме прячутся евреи? Автор картины позволяет находить юмор и смешные, а иногда даже слишком абсурдные шутки и номера на грани фарса даже в самых неожиданных моментах, где, как думается на первый взгляд, такое представление просто кощунственно, недопустимо. Так вот наш страшный и ужасный фашист перед тем, как расстрелять евреев в подвале, бесцеремонно достает из кармана огромную трубку (которая по размерам больше его головы) и медленно закуривает ее. Смех в таких ситуациях просто запрещен, но именно от этого, как ни парадоксально, нам хочется буквально хохотать, испытывая чувство дикой неловкости. Можно вспомнить сцену из «Криминального чтива», где герой Винсента Вега случайно (!) в машине простреливает голову сидящему на заднем сидении заложнику из-за кочек на дорогах. Дальнейшие ссоры с его коллегой Жюлем просто невозможно смотреть, не смеясь. И так все время:
«Почему молочный коктейль, состоящий из обычного молока и мороженого, стоит целых пять долларов? Вы что, добавили туда бурбон?»; «Прекрати, не плачь перед мексиканцами»; «Два года назад Минни повесила над барной стойкой вывеску – собакам и мексиканцам вход воспрещен. Потом убрала. Знаешь почему? Она стала пускать сюда собак…». Ну а о заключительных 10-ти минутах последней его работы и говорить нечего. Смех сквозь слезы и только.
О его привычках слагают легенды…
«Я предпочитаю любой период времени, где не было мобильных телефонов».
Его личность будто соткана из сплошных противоречий. Он открыт всему новому и диктует кинематографическую моду, а сам до сих пор пишет сценарии на печатных машинках. Он придумывает новые жанры, но на съемках запрещает всем пользоваться мобильными телефонами. О его привычках, странностях до сих пор слагают легенды. Многие актеры признавались в том, что он не позволяет им спать во время перерывов и слишком требователен к ним, а иногда, напротив, вообще не отвечает на вопросы по сюжету и призывает импровизировать. С одной стороны, он может долгое время работать над историями в полной изоляции, с другой – устраивать громкие и «пьяные» вечеринки.
Каким бы ни был режиссер, представить без него современное кино просто невозможно. Его взгляды, манеры поведения, сама личность, безусловно, вызывают большой интерес у публики и достойны отдельного упоминания в художественном произведении. А фильмы можно пересматривать бесконечно.
За это мы его и любим, а еще рекомендуем Вам смотреть его кино. Не для слабонервных, а для глубоких, тонких и…весьма интеллектуальных зрителей!
ИСТОЧНИКИ:
«Тарантино. От криминального до омерзительного: все грани режиссера». Том Шон – Москва: Эксмо, 2019 г.
