Шведский режиссер Рубен Эстлунд – мастер черной кинокомедии. Еще пять лет назад Европу покорил его «Квадрат», ироничная драма, тонко высмеивающая современное искусство, либерализм, инклюзивность, феминизм, пределы толерантности, миграционный кризис. Результаты его творчества – приговор актуальным повесткам и радикализму. Любая модная дилемма гарантированно найдет отражение в его работах: будь то культура отмены, возмущения защитников природы во главе с Гретой Тунберг, ожесточенные споры членов Европарламента на тему постоянно растущего числа беженцев. Стоит зрителю засомневаться и принять чью-либо сторону, как он тут же получает художественную пощечину и снова начинает паниковать – сюжетные повороты не позволяют ему расслабиться и определиться с окончательной морально-этической позицией.
Подобная фрустрация настигает и при просмотре недавнего триумфатора Каннского кинофестиваля, «Треугольника печали», где Эстлунд буквально выгоняет нас из зоны комфорта, заставляет ставить себя на места своих хорошо продуманных героев и выносит жестокий приговор всему человеческому виду – люди просто обречены на вечные мучения и социальную неудовлетворенность. Фильмы на тему жизни бедных и богатых по-прежнему востребованы.
Картина в своей конструкции проста и символична: в прологе мы получаем первую подсказку: главного героя, манекенщика Карла просят расслабить «треугольник печали» — участок между бровями для того, чтобы он выглядел чуть презентабельнее на снимках и подиуме. С этого момента геометрическая фигура отныне всегда будет сопровождать его грозной тенью. В первой главе Карл ссорится со своей девушкой из-за неправильно построенных гендерных ролей в их странном союзе: он не желает платить за счет в ресторане и требует от подруги соблюдения равенства. Вдвоем они отчаянно пытаются не поднимать острую тему денег во время разговоров, ведь деньги, как известно, часто становятся причиной кризиса: как макроэкономического, так и межличностного. Пара отправляется в круиз на роскошной яхте, Карл выбирает бриллиантовое кольцо для возлюбленной, но не слишком дорогое, а еще страшно ревнует девушку к куда более обеспеченным пассажирам.
Вторая и самая смешная часть «Яхта» рассказывает о причудливых обитателях райского корабля: персонал работает в поте лица, чтобы угодить требовательным миллионерам. Капитан судна Томас Смит, явно пребывающий в состоянии алкогольного запоя, не покидающий половину фильма свою каюту, все же отзывается на просьбы коллеги и эффектно появляется на специальном ужине с благодарными пассажирами.
Оператор намеренно погружает зрителя в состояние плохо переносимой качки, визуальный акцент расставляется на красивых деталях, постепенно утрачивающих свою привлекательность: денежные банкноты к концу повествования обесцениваются и не приносят пользы, бриллиантовые ожерелья из весомого атрибута аристократизма превращаются в удавку на шее у состоятельных дам, самые изысканные и дорогие кулинарные блюда вместо гастрономического наслаждения вызывают у посетителей ресторана невыносимую тошноту, мужчины-буржуи в один миг теряют свою былую привлекательность и оказываются бессильными, уступая место более активным, предприимчивым, полезным в быту и вопросах выживания женщинам.
Спор Смита с русским олигархом Дмитрием – ключевая и самая важная сцена, где разрешается судьба всех обитателей привилегированной яхты, как символа мира, собрания сытых и голодных. Американский коммунист публично вступает в полемику с русским капиталистом, и кажется, что даже сама природа устает от их словесной резни относительно наиболее подходящего для людей идеологически жизненного устройства. Первый цитирует Маркса и Ленина, второй – Тэтчер и Рейгана, Смит вспоминает подробности своего тяжелого карьерного пути, Дмитрий смеется над противником, с отвращением открещиваясь от советского прошлого. Экипаж умоляет капитана взяться за голову, пассажиры страдают от морской болезни, утопая в собственных экскрементах, корабль на грани бедствия…
Растущая динамика не дает расслабиться, метаморфозы персонажей сбивают с толку: третья глава переносит нас из библейского «Титаника» в японскую притчу о рыбаке, смена локаций лишь обнажает суровую действительность: важно быть не тем, кто посылает рыбака за рыбой, а тем, кто эту самую рыбу своим трудом добывает. Эстлунд будто демонстрирует собственную интерпретацию «Капитала» Маркса. В последнее время, число поклонников знакового сочинения по политэкономии только растет. Люди явно устали от неустойчивого капитализма с его контрастами, устрашающей несправедливостью и нестабильностью. Циклы радости и изобилия непременно сменяются долговыми ямами, банкротством и нищетой, господствующие классы с их беспредельными богатствами часто вызывают у трудящихся в поте лица бедняков лишь боль, апатию и недоумение. Кстати, бедных все больше, а богатых все меньше. Тема денег всегда будет популярной, и никакие семейные ценности, любовь, доброта, благотворительность и прочие нематериальные блага финансы, увы, не затмят.
Однако если кореец Пон Джун Хо в легендарных «Паразитах» проявляет сочувствие как к эксплуататорам, так и бесправным рабам, швед испытывает явное презрение ко всем без исключения: в заключительной части его страшной притчи мы наблюдаем за тем, к чему приводит диктатура пролетариата. Треугольник сложился. Власть, перешедшая к одной из героинь в результате ее комичной «революции», развратила и ее в том числе, поэтому цветущий Эдем и «Город солнца» людям построить не удастся, видимо, саморазрушение – господствующий человеческий инстинкт. Действовать по принципу Робина Гуда: «украсть и поделить» тоже никак не получается.
Сейчас, когда мир буквально пребывает в состоянии милитаристской и политической турбулентности, борясь за свое благополучие, такие киноленты выглядят смешно. Можно сколько угодно сетовать на этот удивительный, странный, противоречивый, вечно идущий ко дну Запад, выставлять сильных мира сего негодяями, жалеть обделенных и смеяться над дивами инстаграма, успевших до достижения тридцатилетия сколотить состояние среднестатистического предпринимателя из первой десятки счастливчиков журнала “Forbes”.
Рубен Эстлунд посмеется над европейскими казусами, соберет награды и отправится обратно в свою благополучную Швецию с высоким уровнем жизни. От комфорта, капиталистических благ и рыночной экономики никто отказываться не собирается, особенно во имя утопичной марксисткой философии. Поэтому «Треугольник» хоть и удачно снят, но актуальность на сегодня он уже, увы, утратил: теперь у человечества совсем другие приоритеты – выжить, а не оскорбляться при виде женских меню, где, видите ли, не указываются цены.
