Доверившись однажды — а к нему они проникались доверием с первого вдоха, которым вбирали в себя его запах, — они потом верили ему. 

Патрик Зюскинд. Парфюмер  

Доверьтесь Веронике и Вы.  

Об авторе. Вероника Бруховецкая — профессиональный парфюмер, аромапсихолог, основатель парфюмерного ателье «Аромаобраз» и школы парфюмерного искусства и аромапсихологии Aromaobrazschool. Вместе с ней редакция BU:K открыла для себя удивительный мир ароматов, расширила границы понимания этой магической области, улучшила внутреннее состояние и вдохнула запах ванили и цитруса…  

Вероника уверена, что сказки необходимы, так как через метафору легче всего донести весь смысл и всю прелесть ароматных компонентов. И знаете что? Она права! Сказки никогда не забываются подобно парфюмерному шлейфу… 

Корица 

Сердце ходило по ее следам, не выпуская из виду ни на минуту. Она резко сворачивала налево — Сердце шло туда. Она ускоряла шаг — Сердце стремилось догнать ее. Параллельно оно строчило бесконечные сообщения: «Где ты?», «Что ты делаешь?», «С кем ты?», «А сейчас где?» 

Сердце маниакально преследовало ее, опекало и докучало ей. Сердце старалось захватить ее внимание полностью, не оставляя шанса проникнуть в ее жизнь чему бы то ни было еще: интересам, мечтам, новым людям. 

И она могла бы смириться с этим, наслаждаться им как целой Вселенной. Но его мир состоял из нескончаемого нытья, ревности и недоверия. Все, что в нем было, — это бездонные кратеры недовольства своей внешностью: асимметричностью лица, кудрями, веснушками, толстыми пальцами и первыми мимическими морщинами. Были найдены такие недостатки, которые не выявил бы даже самый талантливый сыщик. А Сердце могло. Более того, успело убедить в их существовании своего лучшего друга. Мозг сначала в шутку иронизировал над Сердцем, а потом окончательно привык к тому, что Сердце — его толстопальцый страшненький плюс один. 

И когда она решила уйти, Сердце только тихо шептало:  

— Все из-за жирных пальцев. Она меня не любит из-за веснушек. Гадких, идиотских веснушек! Меня вообще невозможно любить! Найти бы другую. Но не хочу. Я вообще никого не хочу…  

Но все лучшее происходит с нами неожиданно. И в его жизни появилось неземное существо. Флюиды Корицы окутали Сердце: 

— Нельзя полюбить того, кто не любит себя. Ты прекрасен. Эти волосы — благородная грива льва, эти пальцы просто созданы для музыки струн, чудесно твое усыпанное тысячами солнц лицо. Все это достойно быть обласканным тобою и способно нравиться другим. Только подумай. 

Корица водила руками-кистями по телу Сердца, превращая отвергаемое в желанное. Мозг не смог остаться в стороне и сам иначе взглянул на друга. Он так обрадовался новому образу родного человека, что позволил себе влезть в дела сердечные. 

Его стараниями она вернулась, и Сердце забилось от радости. Он хотел идти с ней по жизни (рядом, а не по следам) и любить ее так сильно, как не описано и на страницах романтических произведений. 

Апельсин 

—  Мозг, давай сходим в парк развлечений, — заскулило Сердце. 

—  Нет, Сердце, нам уже почти 40, мы давно не дети, — категорично ответил Мозг. 

—  Тогда что мы будем делать в субботу? 

— Мы будем работать! — гордо ответил Мозг и даже будто засветился божественным сиянием, хотя он всего лишь встал напротив окна. 

— А зачем нам так много работать, Мозг? 

— Чтобы зарабатывать деньги, авторитет и обрести власть. Когда у нас всего этого будет много, мы сможем купить что угодно и делать что угодно. Но нам нужно много работать, чтобы этого добиться. 

— А когда мы заработаем все это, мы сходим в парк развлечений? 

— Нет, мы уже взрослые для этого. 

— То есть, даже заработав все деньги мира, мы не пойдем в парк? 

— Да, но мы сможем веселиться иначе. 

— Как? 

— Не знаю пока. Но как-то по—взрослому. 

Шли годы, и вот им уже исполнилось 40 с небольшим. Денег становилось все больше, рос авторитет. Мозг сидел на куче своего добра, сквозь которое не могло пробиться даже солнце. Из новых развлечений в их жизни появился только большой загородный дом, эксклюзивный виски, нервозность и апатия. Они злились на других и иногда доводили до слез тех, у кого денег и власти было меньше. Особой радости это не приносило, но хоть как-то скрашивало будни.  

 — Мозг, ведь это очень хорошо, что у нас все есть? 

— Сердце, у нас еще многого нет. 

— Ну да. Но уже очень хорошо. 

— Хорошо, но недостаточно. Нельзя останавливаться. 

 На телефоне Сердца высветилось входящее сообщение. 

 — Мозг, — мерзко протянуло «о» Сердце, — мне пишет Апельсин. Говорит, что едет в гости. 

 — Только не этот взбалмошный Апельсин! Я думал, ему хорошо на Бали. Что он делает в нашем «скучном городишке»? 

— Не знаю. Давай сольем! Нам же нужно работать. 

— Да, пожалуй. 

 Но внезапно открылась дверь и на пороге появился нежданный гость. Как всегда, лучезарно приветливый, в цветном костюме (совершенно неуместном), с такой улыбкой, как в рекламе «Орбита», и крохотным чемоданчиком в руках. 

— Привет, дорогие! Вот и я. 

— Видим. 

— Так соскучился! Сколько мы не виделись? А чего это вы тут сидите такие груууустные?! 

Апельсин отбросил напускную важность и распахнул шторы на окнах. В комнату ворвалось солнце и больно ударило по глазам. 

— Нет, тут совершенно невозможно находиться. Пойдемте! Пойдемте скорее на улицу! — тараторя, не унимался оптимистичный гость. 

— Прости, Апельсин, сейчас никак. Нужно работать. 

— Эй, эй! Когда вы последний раз гуляли? Вижу по серым лицам, что лет 100 назад. Ну-ка! Если не пойдете, я буду сидеть тут и петь. 

Они никогда не могли отказать Апельсину. Нет, можно, конечно, вызвать охрану, но они же старые друзья, как бы грустно это ни звучало. 

Они вышли на улицу, прошли вперед, затем свернули направо, налево и еще раз направо, прошли 500 метров прямо, болтая о балийских приключениях приятеля, и не заметили, как пришли к парку развлечений. 

— Время веселиться! — радостно объявил Апельсин. 

— Мы уже слишком взрослые для этого, — возразило не своими словами Сердце. 

— Ой-ей! Вы не взрослые! Вы старые! Вы мертвые души! Даже нет, вы какие-то ужасные Плюшкин и Коробочкин! На вас смотреть больно. Сидите, как Дональд Дак, на своих сокровищах. Они ни вам удовольствия не приносят, ни людям. Вы просто копите, а это почти как паразитировать. Быстро пошли в парк и купили всем детям сахарной ваты! — приказал Апельсин.  

— Что? — недоумевал и злился Мозг. 

— И попкорна, — поставил точку Апельсин. 

Пока Мозг и Сердце одаривали ватой ребятишек, их нутро словно избавлялось от лишнего, приобретая легкость. Они будто постепенно переставали быть кирпичиками и превращались в воздушные шарики, для которых земля не была пределом. Хотелось парить и дурачиться. Они проникались беззаботностью, искренностью и в конце концов оказались на американских горках. 

Они весело вскидывали руки вверх, визжали, не боясь показаться глупыми, и получали удовольствие от сиюминутных радостей жизни. Прекрасной, удивительной, наполненной жизни. 

Бергамот 

Начитавшись сотен рекомендаций в различных постах и пабликах, она все же решила применить несколько методик по улучшению пресловутого качества жизни. 

Ее запросы в гугле пестрили фразами, полными самобичевания, недовольства и критики: «Как похудеть?», «Как найти свою любовь?», «Как сделать фарфоровой кожу?», «Что носить, чтобы нравиться мужчинам?», «Как поумнеть?», «Как выучить английский?» И еще много-много других задач для «успешного успеха». Она корила себя за все: за лишний вес, за нерешительность, за глупость, за неудачные романы, за недостаточную состоятельность. И вообще она была плохой. Очень плохой Головой. 

И вот сегодня вечером она зажгла свечи, села, обнаженная, напротив зеркала и начала есть. Ароматы должны были влиять на ее восприятие, отражение в зеркале — напоминать, что каждый укус — это новая порция жира. Фоном звучал аудиоучитель по английскому. 

Но чем дольше она так сидела, тем больше напрягалась. Невероятно яркий аромат бил в ноздри и лишал желания есть, маленькие складочки на животе увеличивались, она не слышала ни мантр, ни учителя, путаясь в своих мыслях. Все шло насмарку. Она лишь расстраивалась. Грустная, она поглощала еще больше пирожных, а складочки увеличивались. Через час она валялась калачиком на полу коридора и плакала навзрыд, как никогда раньше… 

В дверь позвонили. Она дернулась, запаниковала, быстро накинула халатик и открыла дверь. На пороге стоял ее будущий бывший. Этот роман начался буквально вчера. Возможно, именно их первый поцелуй и подтолкнул ее к изменениям. 

— Бергамот! Ты пришел, — бросилась Голова на шею любовнику. — Зачем? 

— Я соскучился, захотел проведать тебя и подарить цветы. 

Взору Бергамота открылся хаос, царивший в квартире: разбросанная еда, благовония, мятый коврик… 

— Что здесь произошло? 

Голова смущенно отвела взгляд в сторону, а потом почему-то все ему рассказала. Он обнял ее сзади и начал водить руками по телу, расстегивая халат. 

— Глупышка, только посмотри на себя моими глазами! Обрати внимание на деликатные изгибы своего тела, аппетитные формы и робкие плечи, на то, как пышет страстью твоя грудь, как сводит с ума маленький животик, а волосы игриво разбросаны по плечам. Посмотри, как флиртуют с миром твои коленки. Вспомни, как я смеюсь над твоими шутками. Чувство юмора определенно показатель незаурядного ума. Ты можешь все! Давай вместе учить язык, давай вместе бегать по утрам! Если хочешь. Но мне нравится твое тепло и ореол нежности вокруг тебя. 

Она смотрела на свое отражение, видела, как скользят по телу его руки. Она видела, как на лице появляется улыбка, и ей приятно было верить в его слова. Они наполняли Голову и меняли. Она чувствовала, как влюбляется в себя, как открывает свой мир заново. Новый, прекрасный мир, в котором хочется остаться. 

Ветивер 

Каждое утро она писала в семейный чат пожелания доброго утра. Затем она вставала, умывалась и отправляла сообщение возлюбленному, в котором писала о своих чувствах. За завтраком она сбрасывала другу забавный комикс или мем, а подруге — название дурацкого праздника, который где-то отмечают. По пути на работу она выкладывала из пробки пару сторис в «Инстаграм». Ждала комментариев, пока ехала в лифте. Затем в рабочих чатах решала все нужные вопросы, разгребала почту и вежливо, согласно тону деловой переписки, отвечала на письма. 

За обедом она писала легкий пост в «Инстаграм», а затем пролистывала историю за историей, отвечая одной из шести предложенных реакций. Иногда она даже просматривала несколько постов в ленте и оставляла там пару эмодзи в комментариях. Уже по пути с работы она писала глубокомысленный пост на «Фейсбуке» и шла в зал. После тренировки отвечала на все комментарии и ложилась спать. 

У нее было много друзей. У каждого была насыщенная жизнь, которой они друг с другом открыто делились. Ей нравилось поддерживать связь на расстоянии с бывшими коллегами, одноклассниками, университетскими друзьями. Все они были здесь, на просторах социальных сетей.  

Но сегодня, в субботу, прогуливаясь в парке, Душа встретила одного из своих самых близких друзей. Ветивер выгуливал в парке собаку. Это было очень странно, ведь он переехал и должен быть сейчас в другом городе. 

— Ветивер, дорогой! — шла с распростертыми объятиями Душа навстречу другу. —Что ты делаешь в городе? 

— Живу, Душа моя. 

— Как? Давно ли ты вернулся? — удивилась Душа. 

— Полгода уже. 

— А почему не сказал? 

— Я писал тебе, но в ответ получил лишь очередную порцию комиксов. 

— Когда? Не может быть! 

Душа суетливо достала телефон, пролистала переписку и действительно увидела сообщение. Изумленная, Душа присела на скамейку. 

— Я даже несколько раз попытался, но ты так странно отреагировала… Я решил, что больше неинтересен тебе как друг. Ты была какая-то отстраненная, что ли. 

Душа испуганно пролистала диалоги с возлюбленным. Оказалось, он пару раз приглашал ее на встречу, а она просто отписывала стандартные «целую, солнышко». И вот уже пару недель он не отвечал ей вовсе. В семейном чате, кроме ее «доброе утро», нет других сообщений. Она забеспокоилась о сестре и маме. Переписку в соцсетях с остальными она открывать побоялась, но полагала, что вместо друзей найдет там смайлы. 

Пелена спала с глаз. Она была настолько увлечена передачей информации родным и близким, что перестала получать информацию от них. Ей будто было наплевать на их дела. И они отдалились. По факту она потеряла связь не только со всеми своими близкими, но и с собой. Ведь все эти ежедневные посты ничего конкретного не говорили о ее жизни ни им, ни ей. Они были от нее совершенно оторваны, обезличены. Как больно было признавать это, глядя на самого близкого друга, уже полгода гулявшего с собакой в соседнем парке без нее! Без (!!!) нее. 

— Дорогая, — начал Ветивер, — не грусти. Ты просто сбилась с пути. Пойми, нам важно знать, что у тебя все хорошо. Но мы хотим слышать это от тебя хотя бы по телефону, а лучше при личной встрече. И хотим делиться своими новостями в ответ. 

— Я такая плохая подруга, — огорченно произнесла Душа. — И дочь очень плохая. 

— Нет, что ты, не кори себя! Ты просто запуталась, попала в плен виртуальных связей. Но ведь онлайн-общение эфемерно. Настоящие, искренние диалоги тет-а-тет, лицом к лицу.  

— Ветивер, как я рада, что встретила тебя! 

Душа крепко обняла друга. 

— А приходи ко мне вечером чай пить! Познакомлю тебя с моим возлюбленным. И маму приглашу. Только сейчас я им позвоню, поговорю с ними. А вечером приходи. Как же давно я тебя не видела! Алло, мам, как ты? 

Тубероза 

Признавать свои ошибки всегда непросто, а не замечать и постоянно прощать чужие — большой стресс. Сердце было в этом профессионалом: оно снова и снова прощало других, а затем накручивало себя. Оно разбирало на кусочки каждую фразу и приходило к печальным выводам. Навязчивые мысли стали его лучшими друзьями. 

В этот вечер Сердце шло под дождем, слезы смешивались с прохладными каплями. Оно прокручивало на репите один и тот же грустный трек, который, разумеется, только усугублял ситуацию. Сквозь темноту на Сердце надвигалась шатающаяся девушка, оно приметило ее краем глаза. Образ отвлек его от дурных мыслей, и оно начало всматриваться в полумрак. «Какая молодая и красивая! И такая пьяная! Эх!» — подумало Сердце и еще сильнее загрустило, будто бы считая себя виноватым. Девушка начала приближаться к Сердцу. Оно старалось увернуться или как-то обойти препятствие, но девушка будто хотела столкнуться с ним. И наконец ей это удалось. 

Она обвила его шею своими нежными руками и спросила: 

— Вы умеете танцевать танго? 

— Девушка, вы пьяны, — выпалило Сердце и попыталось избавиться от груза. 

— Нет, совсем нет. Меня пьянит лишь внутренняя гармония. Меня зовут Тубероза, и я просто хочу танцевать. Так что насчет танго? 

Когда-то давно Сердцу, и правда, пришлось танцевать танго. Девушка имела какую-то странную власть над обстоятельствами. Она действительно была трезва и веселилась под дождем. Пока все укрывались зонтами, она наслаждалась им, как подарком Вселенной. Сердце не заметило, как его тело начало вспоминать позы, движения. 

Оно держало Туберозу мягко, но крепко. Оно быстро стало вести их по тротуару, где все продолжали толкаться зонтами. Люди расступались и оставались незамеченными почти парящими в воздухе танцорами. Окрыленные гармонией, Сердце и Тубероза делали красивые па и кружились в лужах. Их дыхание участилось, появилась страсть и восхищение партнером и собой. 

До закрытия метро оставалось всего несколько минут. Но им спешить было некуда. Для них понятия времени не существовало вовсе. Сердце перестало думать о дурном и неважном, оно просто было счастливо и влюблено в себя, в свое настроение и тело. Ему хотелось делиться этим новым ощущением с миром. И оно крепче прижимало Туберозу к себе, а затем отклоняло ее назад. В темном пространстве Сердце ориентировалось на свои чувства, как герой фильма «Запах женщины». И в этот момент они были действительно великолепны. 

Фото: архив парфюмерного ателье “Аромаобраз”.